Тексты для чтения прозы и поэзии на всероссийском конкурсе "Живая классика"

"Зеленый шатер" Людмилы Улицкой,  "Счастливая" Надежды Теффи,  "Милостыня" Ивана Сергеевича Тургенева.

Рассказ Анатолия Приставкина «Фотографии»

 «Мы жили далеко от дома, я и моя сестрен­ка, которой было шесть лет. Чтобы она не за­бывала родных, раз в месяц я приводил сест­ренку в нашу холодную спальню, сажал на кровать и доставал конвертик с фотография­ми.

— Смотри, Люда, вот наша мама. Она до­ма, она сильно болеет.

— Болеет... — повторяла девочка.

— А это папа наш. Он на фронте, фашистов бьет.

— Бьет…

— Вот это тетя. У нас неплохая тетя.

— А здесь?

— Здесь мы с тобой. Вот это Людочка.  А это я.

И сестренка хлопала в крошечные синева­тые ладошки и повторяла: "Людочка и я. Людочка и я..."

Из дому пришло письмо. Чужой рукой было написано о нашей маме. И мне захотелось бе­жать из детского дома куда-нибудь. Но рядом была моя сестренка. И следующий вечер мы сидели, прижавшись, друг к другу, и смотрели фотографии.

— Вот папа наш, он на фронте, и тетя, и ма­ленькая Людочка...

— А мама?

–   Мама? Где же мама? Наверное, затеря­лась… Но я потом найду. Зато смотри, какая у нас тетя. У нас очень хорошая тетя.

Шли дни, месяцы, В морозный день, когда подушки, которыми затыкали окна, покрыва­лись пышным инеем, почтальонша принесла маленький листок. Я держал его в руках, и у меня мерзли кончики пальцев. И что-то коче­нело в животе. Два дня я не приходил к сест­ренке. А потом мы сидели рядом, смотрели фотографии.

— Вот наша тетя. Посмотри, какая у нас удивительная тетя! Просто замечательная те­тя. А здесь Людочка и я...

— А где же папа?

— Папа? Сейчас посмотрим.

— Затерялся, да?

— Ага. Затерялся.

И сестренка переспросила, подымая чис­тые испуганные глаза.

— Насовсем затерялся?

Шли месяцы, годы. И вдруг нам сказали, что детей возвращают в Москву к родителям. Нас обошли с тетрадкой и спросили, к кому мы собираемся ехать, кто у нас есть из родственников. А потом меня вызвала завуч и сказала, глядя в бумаги:

— Мальчик, здесь на некоторое время ос­тается часть наших воспитанников. Мы остав­ляем и тебя с сестренкой. Мы написали вашей тете, спрашивали, может ли она вас принять. Она, к сожалению...

Мне зачитали ответ.

В детдоме хлопали двери, сдвигались в ку­чу топчаны, скручивались матрацы. Ребята готовились в Москву. Мы сидели с сестренкой и никуда не собирались Мы разглядывали фо­тографии.

— Вот Людочка. А вот я.

— А еще?

— Еще? Смотри, и здесь Людочка. И здесь... И меня много. Ведь нас очень много, правда?»

Елена Пономаренко  ЛЕНОЧКА

(Трек «Поиск раненых» из фильма «Звезда»)

Теплом и гомоном грачей наполнялась весна. Казалось, что уже сегодня кончится война. Уже четыре года как я на фронте. Почти никого не осталось в живых из санинструкторов батальона.

Моё детство как-то сразу перешло во взрослую жизнь. В перерывах между боями я часто вспоминала школу, вальс… А наутро война. Решили всем классом идти на фронт. Но девчонок оставили при больнице проходить месячные курсы санинструкторов.

Когда я прибыла в дивизию, уже видела раненых. Говорили, что у этих ребят даже оружия не было: добывали в бою. Первое ощущение беспомощности и страха я испытала в августе сорок первого… 
— Ребята есть кто живой? – пробираясь по окопам, спрашивала я, внимательно вглядываясь в каждый метр земли. – Ребята, кому помощь нужна? 
Я переворачивала мёртвые тела, все они смотрели на меня, но никто не просил помощи, потому что уже не слышали. Артналёт уничтожил всех… 
— Ну не может такого быть, хоть кто-то же должен остаться в живых?! Петя, Игорь, Иван, Алёшка! – я подползла к пулемёту и увидела Ивана. 
— Ванечка! Иван! – закричала во всю мощь своих лёгких, но тело уже остыло, только голубые глаза неподвижно смотрели в небо. 
Спустившись во второй окоп, я услышала стон. 
— Есть кто живой? Люди, отзовитесь хоть кто-нибудь! – опять закричала я. 
Стон повторился, неясный, глухой. Бегом побежала мимо мёртвых тел, ища его, оставшегося в живых. 
— Миленький! Я здесь! Я здесь! 
И опять стала переворачивать всех, кто попадался на пути. 
– Нет! Нет! Нет! Я обязательно тебя найду! Ты только дождись меня! Не умирай! – и спрыгнула в другой окоп. 
Вверх, взлетела ракета, осветив его. Стон повторился где-то совсем рядом. 
— Я же потом никогда себе не прощу, что не нашла тебя, – закричала я и скомандовала себе: — Давай. Давай, прислушивайся! Ты его найдёшь, ты сможешь! 
Ещё немного – и конец окопа. Боже, как же страшно! Быстрее, быстрее! «Господи, если ты есть, помоги мне его найти!» – и я встала на колени. Я, комсомолка, просила Господа о помощи… 
Было ли это чудом, но стон повторился. Да он в самом конце окопа! 
— Держись! – закричала я что есть сил и буквально ворвалась в блиндаж, прикрытый плащ-палаткой. 
— Родненький, живой! – руки работали быстро, понимая, что он уже не жилец: тяжелейшее ранение в живот. Свои внутренности он придерживал руками. 
— Тебе придётся пакет доставить, – тихо прошептал он, умирая. 
Я прикрыла его глаза. Передо мной лежал совсем молоденький лейтенант. 
— Да как же это?! Какой пакет? Куда? Ты не сказал куда? Ты не сказал куда! – осматривая все вокруг, вдруг увидела торчащий в сапоге пакет. 
«Срочно, – гласила надпись, подчёркнутая красным карандашом. – Полевая почта штаба дивизии». 

Сидя с ним, молоденьким лейтенантом, прощалась, а слезы катились одна за другой. Забрав его документы, шла по окопу, шатаясь, меня подташнивало, когда закрывала по пути глаза мёртвым бойцам. 
Пакет я доставила в штаб. И сведения там, действительно, оказались очень важными. Только вот медаль, которую мне вручили, мою первую боевую награду, никогда не надевала, потому как принадлежала она тому лейтенанту, Останькову Ивану Ивановичу. 
…После окончания войны я передала эту медаль матери лейтенанта и рассказала, как он погиб. 
А пока шли бои… Четвёртый год войны. За это время я совсем поседела: рыжие волосы стали совершенно белыми. Приближалась весна с теплом и грачиным гомоном…

Светлана Одинокая

Фотография вложена в старую книжку...

Фотография вложена в старую книжку

И забыта среди пожелтевших страниц.

Невысокий, в шинели, какой-то парнишка,

Улыбаясь, глядит из-под длинных ресниц.

Карандашная надпись: «Зима, сорок третий»,

И, чуть ниже, другая: «Погиб как герой»…

Сколько их – безымянных героев – на свете,

Сколько их никогда не вернулось домой!..

Им бы жить без забот, и дружить, и влюбляться,

Только вдруг в летний день объявили войну.

И они, взяв винтовки, в свои восемнадцать,

Шли на фронт – погибать, защищая страну…

Сколько судеб не сложено, песен не спето,

Сколько жен, матерей оставалось без сна…

Так зачем же, зачем в это страшное лето

Вдруг на нашей земле появилась война?!

Из учебника вновь оживает картинка,

Раздвигая границы событий и дат.

Словно в память о прошлом, со старого снимка

Улыбаясь, глядит незнакомый солдат.

Он – герой. Это значит, что он не сдавался,

Это значит, ни шагу не сделал назад.

Может быть, он в окопе один оставался,

Прикрывая собой отступавший отряд,

Может, в грохоте хриплом немецких орудий

Батальон за собою в атаку повел…

Только он не вернулся, как многие люди –

Те, кто с этих боев никогда не пришел.

Пусть нам дорого слишком досталась свобода,

Тем ценнее она для живущих сейчас.

И листок пожелтевший – забытое фото –

Будто памятник всем, кто сражался за нас.

Они отдали жизни, чтоб мир продолжался,

Наступала весна, было пение птиц,

Чтоб мальчишка другой в объектив улыбался

И смущенно глядел из-под длинных ресниц.

                                                                        Ольга Сергеевна Шерстобитова "Слово о маме"
    Нет на земле ближе и роднее человека, чем мама. И даже не важно, сколько тебе лет, пять или пятьдесят, всегда нужна ее поддержка, ее добрый взгляд и просто важно слышать ее ласковый голос.
   «Мама!» - это первое слово, которое произносит человек. Вслушайтесь в это сочетание звуков – МАМА! Сколько в нем теплоты, сколько до боли близкого, до слез родного. 
Но чем больше мы взрослеем, тем меньше, как нам кажется, нуждаемся в маме. Нас закручивают вихри событий, фейерверк новых знакомств и встреч, манят «чудесные дали», о порой мы забываем о ней, о маме…А она ждет, переживает за нас, надеется, что мы позвоним, расскажем как дела и просто поговорим. И каждый раз она с надеждой подходит к почтовому ящику в поисках заветного письма. Но мы во всем этом жизненном водовороте лишь изредка шлем письма, совсем короткие.
    Маме оказывается больно оттого, что мне некогда быть с ней откровенной, и очень одиноко, потому что у меня сто тысяч дел вокруг, а у нее одна надежда – что у меня все хорошо.
   Когда мама рядом, это кажется привычным и обыденным. Но стоит ей только уехать на пару дней в командировку, и все вокруг рушится и становится абсолютно другим. Я сразу понимаю, что дом живет и светит только ею. Даже мой любимый кот ходит и ищет ее, жалобно мяукая. Возвращаясь, домой из школы, я вижу, как в окнах, горит свет. Я знаю, что мама ждет меня. Сколько сразу чувств одолевает мою душу! И радость, и волнение от ожидания встречи с ней. И все мои мелкие невзгоды рассыпаются сами собой. 
   Каждый раз, когда я захожу в дом, она встречает меня и задает мне множество вопросов, но у меня нет сил на них отвечать. Мама! Это только оттого, что я очень-очень устала. Ты даже не представляешь, как для меня важно, что ты меня ждешь. 
   Я знаю, что ты всегда радуешься моим победам и переживаешь даже больше, чем я из-за моих неудач и неприятностей.
   А если вдруг я заболею, ты среди ночи услышишь, что я кашляю, осторожно встанешь с кровати и тихонько, стараясь не будить меня, щупаешь мой горячий лоб и горестно вздыхаешь, качая головой. 
   На следующий день покупаешь мне любимый торт, и лишь на закуску даешь многочисленные лекарства. Наверное, такой способ лечения тебе кажется правильным.
   Вечер… Горит лампа на моем столе. Вокруг меня книги, учебники… Часы на стене подбираются к полуночи. Я сижу, погруженная в сложный мир науки. И вдруг чья-то рука дотрагивается до моего плеча. Это мама принесла мой любимый лимонный чай и интересуется, как у меня дела. Сколько ты для меня делаешь! Я понимаю это только сейчас, когда мне осталось совсем немного до окончания школы, и я уеду в чужой для меня город.
   Просматриваю семейные фотографии, где ты смеешься, стоя возле берез, вдруг отчетливо понимаю, что я ее люблю. Очень люблю. Несмотря ни на что: ни на наши небольшие разногласия. Ведь ты идешь мириться ко мне первой, и не перестаешь быть рядом, даже во время ссор, поддерживаешь меня и всегда прощаешь, какой бы горькой не была нанесенная мной обида. 
   Ты оказывается, меня очень-очень любишь, чтобы я не сделала. И для меня ты самая лучшая, самая красивая, самая любимая, только потому, что ты  - моя мама.  
Но наша природа полна загадок. Даже если мама просто биологическая, ребенок все равно ее любит. Я имела возможность в этом убедиться. В редакцию нашей детской газеты «Шумок» пришло письмо со стихотворением посвященном маме. Сколько в этих строках было искренности! Я читала это письмо, и глаза наполнялись слезами, потому что строки были посвящены женщине, не способной подарить своим детям тепло, любовь, ласку. А ребенок, даже понимая, что он ей не нужен, любит ее, посвящает ей стихотворение. Здесь даже ничего не скажешь, кроме того, что мама есть мама. И она нужна каждому человеку, всем без исключения. 
   Иногда, когда я вижу ее спящей, мне так хочется прижаться к ней, чтобы она отошла от сна, погладила меня по головке, как маленькую девочку, поцеловала, сказала что-то особенное. Но мне становится как-то неловко оттого, что я такая, почти уже взрослая, напрашиваюсь на ласку.  Это просто я очень люблю свою маму, и так сильно, что иногда мне кажется, что от ее любви и тепла разрывается сердце. 
   А ведь мы признаемся ей в любви очень редко, на  Восьмое Марта, ее День Рождения или в исключительных случаях, а надо бы это делать чаще, просто так.
   Ведь от простого «я тебя люблю» в маминых глазах столько счастья! 
   Порой мне хочется сказать: « Мама! Прости меня за невнимание к тебе. Прости за все обидные слова, которые я говорила. Прости за мой ужасный характер. Я обязательно стану лучше! Прости за все слова, которые не сказала и за поступки, которые не совершила, потому что мне не хватило смелости. Прости за то, что так редко говорю: «Прости меня!», а еще реже – «Люблю тебя».

«Жених из 3 Б» Постников Валентин

Вчера днём, на уроке математики, я твёрдо решил, что мне пора жениться. А что? Я уже в третий класс хожу, а невесты у меня до сих пор нет. Когда же, если не сейчас. Ещё пару лет и поезд ушёл. Вот папа мне часто говорит: В твои годы люди уже полком командовали. И это правда. Но сначала я должен жениться. Об этом я сообщил своему лучшему другу Петьке Амосову. Он со мной за одной партой сидит.

– Ты абсолютно прав, – решительно сказал Петька. – Будем тебе на большой перемене невесту выбирать. Из нашего класса.

На перемене мы с ним первым делом список невест составили и стали думать, на ком же мне из них жениться.

– Женись на Светке Федуловой, – говорит Петька.
– Почему на Светке? – удивился я.
– Чудак! Она же отличница, – говорит Петька. – Будешь у неё всю жизнь списывать.

– Нет, – говорю. – На Светке неохота. Она же зубрила. Будет меня уроки заставлять учить. Будет шнырять по квартире, как заводная и ныть противным голосом: – Учи уроки, учи уроки.
– Вычёркиваем! – решительно сказал Петька.
– А может мне на Соболевой жениться? – спрашиваю я.
– На Насте?

– Ну да. Она ведь живёт рядом со школой. Мне её провожать удобно, – говорю. – Не то, что Катька Меркулова – за железной дорогой живёт. Если я на ней женюсь, мне что же всю жизнь в такую даль таскаться? Мне мама вообще не разрешает в том районе гулять.

– Верно, – покачал головой Петька. – Но у Настиного папы машины даже нет. А вот у Машки Кругловой есть. Самый настоящий Мерседес, будете на нём в кино ездить.

– Но ведь Машка толстая.
– А ты видел когда-нибудь Мерседес? – спрашивает Петька. – Туда три Машки влезут.
– Да не в этом дело, – говорю. – Машка мне не нравится.

– Тогда давай на Ольге Бубликовой тебя женим. У неё бабушка готовит – пальчики оближешь. Помнишь, Бубликова нас бабушкиными пирожками угощала? Ох, и вкусные. С такой бабушкой не пропадёшь. Даже в старости.

– Не в пирожках счастье, – говорю.
– А в чём же? – удивляется Петька.
– Мне бы на Варьке Королёвой жениться, – говорю. – Вот это да!

– А что у Варьки? – удивляется Петька. – Ни пятёрок, ни Мерседеса, ни бабушки. Что это за жена такая?
– За то у неё глаза красивые.

– Ну, ты даёшь, – засмеялся Петька. – В жене самое главное – приданое. Это ещё великий русский писатель Гоголь сказал, я сам слышал. А что это за приданое такое – глаза? Смех, да и только.
– Ничего ты не понимаешь, – махнул рукой я. – Глаза – это и есть приданое. Самое лучшее!

На том дело и кончилось. Но жениться я не передумал. Так и знайте!

«А вдруг?» Ольга Тихомирова

С утра прошёл дождь. Алёшка прыгал через лужи и быстро – быстро шагал. Нет, он вовсе не опаздывал в школу. Просто он ещё издали заметил синюю шапочку Тани Шибановой.

Бежать нельзя: запыхаешься. А она может подумать, что бежал за ней всю дорогу.

Ничего, он и так её догонит. Догонит и скажет… Только вот что сказать? Больше недели, как поссорились. А может, взять да и сказать: «Таня, пойдём в кино сегодня?» А может, подарить ей гладкий чёрный камушек, который он привёз с моря?...

А вдруг Таня скажет: «Убери, Вертишеев, свой булыжник. На что он мне нужен?!»

Алёша сбавил, было, шаг, но, взглянув на синюю шапочку, вновь заторопился.

Таня шла себе преспокойно и слушала, как машины шуршат колёсами по мокрой мостовой. Вот она оглянулась и увидела Алёшку, который как раз перепрыгивал через лужу.

Она пошла тише, но больше не оглядывалась. Хорошо бы он догнал её возле палисадника. Они пошли бы вместе, и Таня спросила бы: «Не знаешь, Алёша, почему у одних клёнов листья красные, а у других жёлтые?» Алёшка посмотрит, посмотрит и… А может, и не посмотрит совсем, а буркнет только: «Читай, Шиба, книжки. Тогда всё будешь знать». Ведь поссорились…

За углом большого дома была школа, и Таня подумала, что Алёшка не успеет догнать её.. Нужно остановиться. Только ведь не встанешь просто так посреди тротуара.

В большом доме был магазин «Одежда», Таня подошла к витрине и принялась рассматривать манекены.

Алёшка подошёл и встал рядом… Таня посмотрела на него и чуть улыбнулась… «Сейчас что-нибудь сказанёт»,- подумал Алёшка и, чтобы опередить Таню, проговорил:

- А-а, это ты, Шиба.. Здравствуй…

-Привет, Вертишеев, - бросила она .

Алёшка быстро зашагал дальше, а Таня задержалась у витрины. Снова начал накрапывать дождь.

Шипилов Андрей Михайлович «Правдивая история»

Васька Петухов придумал такой приборчик, нажмешь на кнопочку, – и все вокруг только правду начинают говорить. Сделал Васька этот прибор и в школу принес. Вот заходит Марья Ивановна в класс и говорит: – Здравствуйте ребята, очень рада вас видеть! А Васька на кнопочку – раз! – А если по правде, – продолжает Марья Ивановна, – то вовсе я и не рада, с чего бы это мне радоваться! Надоели вы мне хуже горькой редьки за две четверти! Учишь вас, учишь, вкладываешь в вас душу – и никакой благодарности. Надоело! Не буду больше с вами церемониться. Чуть что – сразу пару!

А на перемене к Ваське подходит Косичкина и говорит: – Васька, давай с тобой дружить. – Давай, – говорит Васька, а сам на кнопочку – раз! – Только я с тобой не просто так собираюсь дружить, – продолжает Косичкина, а с определённой целью. Я знаю, у тебя дядя в Лужниках работает; так вот, когда "Иванушки- интернешнл" или Филипп Киркоров в очередной раз выступать будут, тогда ты меня с собой бесплатно на концерт проведешь.

Грустно Ваське стало. Ходит весь день по школе, кнопочку нажимает. Пока кнопочка не нажата – все нормально, но стоит нажать – такое начинается!..

А после уроков – новогодний вечер. Заходит в зал Дед Мороз и говорит: – Здравствуйте, ребята, я – Дед Мороз! Васька на кнопочку – раз! – Хотя, – продолжает Дед Мороз, – на самом деле я вовсе никакой не Дед Мороз, а школьный сторож Сергей Сергеевич. У школы денег нет, чтобы настоящего артиста нанять для дедморозовской роли, вот меня директор и попросил выступить за отгулы. Одно выступление – пол отгула. Только, я думаю, что прогадал, надо было мне не по половине, а по целому отгулу брать. Как считаете, ребята?

Совсем плохо на душе у Васьки сделалось. Приходит домой грустный-грустный. – Что случилось, Васька? – спрашивает мама, – совсем лица на тебе нет. – Да так, – говорит Васька, – ничего особенного, просто меня постигло разочарование в людях. – Ох, Васька, – засмеялась мама, – до чего же ты смешной; как же я тебя люблю! – Правда? – спрашивает Васька, – а сам на кнопочку – Раз! – Правда! – смеется мама. – Правда-правда? – говорит Васька, а сам ещё сильнее на кнопочку давит. – Правда-правда! – отвечает мама. – Ну, тогда вот что, – говорит Васька, – я тоже тебя люблю. Очень-очень!