- А где у города сердце?
Вопрос маленькой девочки, 
случайно услышанный на улице

 «Непременно нужно, чтобы гудело каждый день: в 6 утра, в 3 часа дня, в 7 часов вечера – каждый день. Иначе у меня вся жизнь насмарку, понимаешь? Я как родился, так сразу и зажил по этим гудкам, как собака Павлова прямо. Условный рефлекс, не иначе. Это мне знак, что я дома и что жизнь моя катится по воле Божьей: вперед и вперед, вперед и вперед…»

Каждый день гудит завод. Сначала очень рано, в дремучие три часа ночи, когда только люди самых отважных профессий: дворники, водители трамваев и бродяги – прощупывают пустынные дикие улицы осторожными шагами и, покорные судьбе и неумолимому рабочему графику, идут навстречу древней необъяснимой силе -  занимающейся заре. Для них первый гудок: ободряющий, дружеский, победный, как  «всегда готовый» пионерский горн. Шестичасовой – демократичный, призванный потолкать тебя в бочок, если ты не водитель трамвая, но тоже хочешь зарплату. Если же ты встаешь под семичасовой, то, значит, либо работа у тебя в соседнем подъезде, либо кто-то из семьи уже встал под шестичасовой, чтобы взять на себя груз утренних забот (пользуясь случаем, передаем поклон всем мамам и бабушкам). Все прочие гудки нужны для того, чтобы встряхивать тебя в течение дня и напоминать о том, что время бесценно и быстротечно, но на кофе, дружбу и любовь всегда найдется минутка.

Слава Богу, что есть наш гудок. Этот озвученный биоритм города, звук огромного тяжелого его сердца, медленно и величественно пульсирующего где-то в недрах этой теплой материнской земли. Как сердце исполинского синего кита, которое ежесекундно перегоняет тонны густой живой крови по тоннелям-сосудам, так гудок рассылает во все концы города крайне необходимый его обитателям сигнал, что жизнь продолжается. «Жизнь продолжается,  - поет гудок, - просыпайтесь, идите куда-нибудь, делайте что-нибудь, дышите, танцуйте, пойте, вы же живые!» 

А ведь мы и правда – живые.

Продиктуйте друг другу и проверьте свою грамотность.